Ранее неоднократно рассказывал вам, друзья, истории о наших доблестных «спасателях», которые спешат на помощь людям, коим сделалось внезапно плохо на улице или в помещениях. Нет, не о тех «спасателях», что работают в «03» или другой экстренной службе.
А о тех обычных людях, кто случайно оказался рядом с пострадавшим и, вероятно, вспомнив какую-то серию из псевдомедицинского сериала, пытается оказать псевдомедицинскую помощь оному.
Писал я как-то и о пьяной компании, которая своему другу-собутыльнику пыталась в рот ветку дерева засунуть, «чтобы язык не прикусил» во время эпиприпадка.
Так вот. О чём, бишь, я… Да, не всегда, к сожалению, помощь медицинская правильно оказывается третьими лицами. Бывает и такие неожиданные ситуации, когда по этим самым «третьим лицам» очень хорошо «прилетает» в самом, что ни на есть, буквальном смысле.
Причем ни от кого-то, а именно от «спасуемых». Была у меня однажды такая история, о которой хочется вам сегодня поведать.
Начало лета (как сейчас). Тёплые ветерки наконец задули. Первые насекомые залетали. Одуванчики на газонах зажелтели. Трава зазеленела. Солнышко заблестело. Холодная вода в кране на кухне уже не такая ледяная — земля, стало быть, прогрелась.
На эту самую прогретую землю, как следствие, начали «выползать» из своих подвалов и заброшенных помещений всевозможные разнокалиберные бомжи и прочий маргинальный контингент. Как говорится, погода шепчет: «Займи и выпей».
Чем, собственно, они и занимаются в круглосуточном режиме. А потом спать ложатся там же, на этой самой прогретой летними солнечными лучами земелюшке русской. Бывает, на скамейке во дворе почивать изволят. В песочнице детской. На тротуаре…
Мне в моё дневное дежурство попалось «В переходе». Далее значилось: «Мужчина, около 50 лет. Без сознания. Вызвала прохожая».
Я, забрав вызов, сел в машину. Со словами «Очень быстро, Жакоб!» (что на нашем скоровском жаргоне означает «Ехай резче, водитель»), пристегнул ремень безопасности. (Кстати, напишите в комментариях, откуда исконно эта фраза пошла, если догадались).
«Жакоб» домчал быстро, за 10 минут. Переход, надо сказать, был не тот, что в метрополитене переход. А такой коротенький переходик под оживлённой городской дорогой-мостом. Туннельчик. Из этого туннельчика уже издали доносилась какая-то громкая женская ругань неразборчивого содержания.
Войдя внутрь, я увидел, что ровно посередине перехода, возле стены, лежит неведомое мужское тело (предположительно, того самого «около 50 лет, без сознания») и рядом с ним, периодически трогая его ногой и что-то выкрикивая, стоит другое «тело» того же возраста. Правда, женское и на своих двоих.
Глядя на оба «тела» с более близкого расстояния, можно было догадаться, что это явно не супружеская чета. Да и не чета друг другу в самом широком смысле этого слова.
Мужчина — явный бомж с типичной внешностью типичного бомжа с пропитым и пропитанным алкогольными суррогатами фейсом, хорошо потрёпанным жизнью. И в таких же одеждах, найденных, судя по всему, в ближайшем мусорном контейнере.
Женщина же, хоть и лицом тоже была упитанной, но явно более лучше воспитанной. Обычная гражданка-домохозяйка из окрестного дома, проходящая мимо с пакетом продуктов из «Пятёрочки».
— О, вот и скорая приехала. — торжественно провозгласила она, обращаясь к лежащему мужику. — Сейчас в больницу поедешь.
Тот в ответ что-то протрубил ей в ответ(, натягивая воротник куртки по самую макушку.
— Как «не поеду»?! — сумела она перевести его изречение. — Давай-давай! Встал и поехал!
— Что случилось-то хоть, расскажите? — вставил я в разговор свои «пять копеек».
— Да вот, — ехать не хочет! — пожаловалась женщина.
— Куда он ехать не хочет?
— В больницу.
— А что с ним?
— Не знаю. — пожала та плечами.
Хм. Интересное заключение…
Попробовал вывести на разговор непосредственно самого «виновника торжества». Но тот мычал что-то невнятное, ещё глубже уходя в недра воротника.
— Здесь, говорит, останусь. Не поеду никуда. — вновь перевела женщина. (Как она это делает?)
— А вы сами-то кто — знакомая его? Супруга-родственница? — поинтересовался я.
— Да боже упаси!! — запротестовала та. — Так… с магазина шла, увидела.
— А откуда так хорошо его «язык» знаете?
— Так я ему постоянно скорую вызываю, — горделиво заявила «вызыванка». — Научилась уж понимать разговор его пьяный. Он же наш, местный бомжик Григорий.
Любит на улицах спать: то в кустах, то здесь, в переходе, то ещё где… Всем по…ер на него, мимо проходят. А я вот не могу мимо пройти. Вашим звоню. Приезжают, забирают…
Вот кто нам, оказывается, «помогает» в работе. Задержки вызовов устраивает. «Героиня», блин, «не моего романа»… Не она единственная, конечно же, но лепту свою всё ж вносит.
Закон тут тоже на её стороне. Всех «уличных», по стандартам, обязаны забрать в больницу с любым диагнозом. Да даже и без диагноза. Если только сам объект вызова не откажется поехать.
— Так не хочет же он никуда. — резонно заметил я. — Здесь спать, видимо, хочет остаться.
— Не надо ему «здесь спать», — отрезала женщина. — Что же он, на земле валяться должен, как не человек?!
Тут ведь грязь, насекомые всякие… Пусть хотя бы в больнице отоспится на чистой кровати. Может, ещё прокапают его… от алкоголя…
— Не поеду я, сказал же!! — послышались уже более чёткие интонации из глубин одежды, на поверхности которой вновь показалось небритое и отёкшее лицо Григория. На деле, скорее всего, никто в больнице и не предоставлял ему «постелей белоснежных».
Получил, наверное, пару раз «коленом под зад» от медсестёр местных, за неимением повода для госпитализации, вот и не горел больше желанием туда ехать. Но вызывающим, как правило, невдомёк такие подробности — лишь бы «сбагрить».
— Поедешь, никуда не денешься!! — приказала ему «добрая самаритянка», схватив того за воротник, стараясь поднять оного, как капризного ребёнка.
Мужчина, поняв, что строгая тётка настроена решительно, чертыхнувшись, самостоятельно поднялся на обе ноги. Стоял он довольно уверенно, хоть и слегка шатался, как ковыль.
— Ну вот, — можешь ведь, когда захочешь. — обрадовалась «тётка». — Пошли теперь в машину. Сейчас тебя отвезут, отмоют, откапают, откормят. Будешь совсем как… Э-э! Я не пóняла!! Ты куда??! Ты же не туда идёшь!!
Григорий внезапно быстрым шагом направился к противоположному выходу от нашей «Газели». Решил, очевидно, устроить «несанкционированный побег».
— Задержите его! — обратилась женщина уже ко мне. — Убегает ведь, а ему помощь нужна…
— Ну не хочет человек, что тут поделаешь?! — пожал я плечами.
— Стоять!! — женщина, оставив пакет из «Пятёрочки» возле стены, бросилась в погоню за «великим нехочухой».
Тот, поняв, что дело принимает совсем уж серьёзный оборот, перешёл в бег. Догоняющая, видимо, не привыкшая к бегу в принципе, упала через несколько шагов, споткнувшись обо что-то, и так и не поймав беглеца.
Зато пятка его ботинка очень удачно поймала лицо падающей женщины. Случайно задел, когда та приземлилась позади него.
Итог:
В больницу мы всё-таки поехали. Только в травматологическую. И не с «мужчиной без сознания» (тот так и сбёг, даже не оглянувшись на произошедшее), а с самой «вызыванкой» собственной персоной.
У неё оказалась прилично рассечена правая бровь. Ехали молча. Женщина была явно шокирована таким неожиданным поворотом событий.
— Чтоб я ещё раз к какому-нибудь бомжу скорую вызывала… — процедила она сквозь зубы, озвучивая свою внезапно осенившую мысль. — Пусть валяются где хотят, что мне — больше всех надо, что ли?!…
— А как же «нельзя лежать на земле», «чистая больничная кровать», «откапывать»?… — с иронией уточнил я.
— «Откапывать»… — зло повторила та, трогая повязку на своей травмированной надбровной дуге. — Попадётся этот… Григорий мне ещё раз — я его сама так «откапаю», что утонет!
В больнице нашей «доброй самаритянке», недавно переквалифицировавшейся из «вызыванки» в «пациентки», наложили три шва. Быть «добрым» — дело такое. Травмоопасное. Всем добра и здоровья, друзья!
