16 апреля народному артисту России Сергею Никоненко исполняется 83!
Сергей Петрович Никоненко как герой русской народной сказки Колобок. Чтобы взять у него большое, обстоятельное интервью, нужно очень сильно постараться. А главное запастись терпением.
Потому что даже если ты его «поймал» и уговорил встретиться, после пятого или шестого вопроса он обычно говорит: «На сегодня хватит. Остальное — в следующий раз!» А «следующий раз» может случиться через год или два.
Потому что он то на съемках, то на гастролях, то просто не берет трубку. И ищи ветра в поле. Например, на публикуемое ниже интервью ушло 8 лет. Уговаривать я его начал в 2006-ом, а готово оно было только в 2014-ом. Пришлось встречаться трижды.
«НА НАШИ СПЕКТАКЛИ ЛОМИЛАСЬ ВСЯ МОСКВА»
— Сергей Петрович, в прошлый раз вы рассказывали, что со школы были завзятым театралом. Тогда почему окончили ВГИК – институт кинематографии?
— Вообще-то я после школы рабочей молодежи сразу поступал в четыре театральных вуза Москвы. Особенно хотел учиться в «Щуке», потому что это театральное училище было в пяти минутах ходьбы от моего дома. Но меня никуда не брали!
Так что последняя надежда оставалась на ВГИК, который в те годы был не таким престижным, как потом, да и находился очень далеко. На троллейбусе номер 2 я целый час добирался до ВГИКа, и тогда мне казалось, что это целая вечность.
И вот тут мне повезло, поскольку я попал на курс к Сергею Герасимову и Тамаре Макаровой, которые уже в те годы были легендарными личностями.
Когда я проучился у них всего два месяца, то понял, что должен быть благодарен тем четырем вузам, которые меня забраковали.
Хотя, конечно, я обожал театр! Видел некоторые постановки не по одному, а по 20 (!) раз. Особенно любил ходить на спектакли «Гостиница «Астория», «Гамлет»… Шикарные романтические костюмы, мощнейшие декорации. Потрясающе!
— Примеряли себя на роль Гамлета? Посещала мысль: «На месте этого актера должен быть я!»?
— Всего один раз – когда один артист играл молодого Гамлета, а самому было уже за сорок наверняка! И играл он плохо. Я тогда подумал: «Вот я бы это так сыграл!» И как раз возраст у меня был самый подходящий — лет 15-16.
В то время я выглядел очень молодо. Лет до 18, если с девушкой шел в кинотеатр на картину «до 16-ти», я всегда паспорт при себе держал на всякий случай. Иначе не пускали! В 18 выглядел — на 14.
— Это что! Лариса Лужина мне рассказывала, как в курсовом спектакле во ВГИКе вы играли ее 6 летнего сына. Сергей Герасимов держался за живот, в зале стоял просто гомерических хохот…
— Она на всех творческих встречах это рассказывает. А вы знаете, что в те годы на наши студенческие спектакли вся Москва ломилась?!
Слух мгновенно распространялся: мол, вот это обязательно надо посмотреть. Это сегодня во ВГИКе никогда никого не соберешь, а тогда… Чтобы вам была понятна творческая обстановка того времени…
Во время Московского кинофестиваля в июле месяце, фестивальные фильмы иногда показывали во ВГИКе. Но показ начинался в 7 утра.
— И зал битком был?
— Би-ток!!! К девяти часам на лекции все приходили кто сонные, кто опаздывал. А здесь ты пришел без пятнадцати семь – и тебе сесть негде! (Смеется.)
И на наших студенческих спектаклях яблоку негде было упасть. Помню, в «Разбойниках» по Шиллеру Лариса играла Амалию, я — разбойника Шуфтерле, а Коля Губенко – замечательно играл Шпигельберга. Думаю, Коля Губенко начался именно с этой роли.
Затем у того же режиссера – Куна Зикфрида – он сыграл Артура Уи. Играл просто гениально! Попасть было невозможно — сарафанное радио так работало!
ТАМАРА МАКАРОВА, ГУБЕНКО И САРДЕЛЬКИ
— Вашими однокурсниками во ВГИКе были Евгений Жариков, Галина Польских, Жанна Болотова, Жанна Прохоренко, та же Лариса Лужина… А почему ваш курс называли «Губенко — Никоненко». Губенко и Никоненко – были две «звезды» курса?
— Может, потому, что много работали, ведь Герасимов больше всего работоспособность ценил. Ну а когда много работаешь, то и результаты какие-то появляются.
Откройте книжечку Натальи Волянской «На уроках режиссуры Герасимова. Записи занятий во ВГИКе». И вы все поймете: что, кто, где, куда. И почему «Губенко-Никоненко».
— А первое что приходит в голову – Губенко-Никоненко были любимчиками своих педагогов…
— У Герасимова не было любимчиков. Вы спросите любого его ученика, спросите Лужину.
Она вам скажет: «Герасимов меня любил больше всех!» Сергей Аполлинарьевич умел это ощущение внушить, каждый считал себя его любимчиком. Он был великий — и педагог, и психолог!
А Тамара Федоровна была какова! Помню, говорит на одном из занятий: «Ребята, я наблюдаю, как вы в столовой кушаете. Это безобразно! Вы совершенно не умеете есть. Через год-два вы начнете сниматься, вас повезут за границу.
И что – вы и там так будете есть?» Дает Володьке Буяновскому деньги: «Кастрюлю сарделек принеси. Сейчас будем все учиться!» Володя (Владимир Буяновский – умер в 1968 году в 27 лет, — авт.) нес кастрюлю, тарелки, вилки, ножи…
Тамара Федоровна продолжала: «Коля Губенко, начнем с тебя». А Коля Губенко – круглая сирота, живет на одну стипендию — постоянно ходил полуголодный.
– То есть Тамара Федоровна подкармливала всех?
— Да! Только мы не сразу это поняли… Губенко и так старается, и эдак. «Не получается у тебя, Коля! Ты зажатый… Давай-ка еще!»
И пока он не съест пять сарделек, она не успокоится. Потом вызывает следующего… «Вилку вот так надо держать!»
Правда, мне и Жене Жарикову сарделек не доставалось: она знала, что Женька в обеспеченной писательской семье жил, а меня дома накормят. Поэтому говорила: «Сережа Никоненко умеет правильно есть».
А вот тех, кто в общежитии жил, тот же Буяновский, Жора Склянский, но в основном Коля Губенко – он был первый, кого ей накормить надо было.
— А Евгения Жарикова за что «Аленом Делоном» во ВГИКе прозвали? За внешность?
— Чего говорить, Жариков — красавец был! Вы посмотрите – не зря же Тарковский его взял в «Иваново детство».
ГРАНДИОЗНЫЕ ЛЮДИ!
— Вы как-то признались: «Об одном жалею – что на моей раскладушке не оставили автографы, те, кто на ней ночевал: Николай Губенко, Геннадий Шпаликов, Эдуард Стрельцов…
— Не только… И Володя Качан, и Вадик Спиридонов, и прочие-прочие. Богемная жизнь у меня дома на Сивцевом Вражке была замечательной.
Гитара, закуска, выпивка, все молодые, веселые. Кто-то зависал до утра, кто-то на несколько дней. Время за полночь, куда идти? Ложись!
Например, частым моим гостем был Вася Шукшин. Не могу сказать, что мы дружили. Все-таки он был старше меня на 12 лет, да, и на момент нашего знакомства — уже зрелый художник, он окончил ВГИК, когда мы только поступили.
И именно поэтому в общежитие его уже не пускали, а собственным жильем Вася еще не обзавелся, хоть уже и стал довольно известным, снявшись в фильмах «Два Федора» и «Золотой эшелон».
Когда из-за семейных неурядиц ему негде было ночевать, он приходил ко мне. Мы любили долго разговаривать, он был невероятно интересным человеком.
Помню, Никита Михалков как-то позвонил после развода с Настей Вертинской: «Можно я у тебя переночую пару ночей?» «Ночуй хоть три». Целых восемь месяцев прожил! И жили мы очень весело…
Кстати, я пишу книжку о тех людях, которые оказали на меня большое влияние. И о тех, кого вы упомянули, обязательно — о моих учителях, о моих родителях.
Я ведь с такими людьми встречался! Что с Арамом Ильичом Хачатуряном за одним столом сидели и выпивали, это понятно – его сын Карен учился со мной на курсе и мы приходили к нему в гости.
Но я однажды и с Шостаковичем рюмку водки выпил… Это музыканты великие! А со сколькими великими артистами меня судьба сводила.
Снимался с Николаем Гриценко, с Олегом Ефремовым, с Олегом Табаковым. Табаков в моих двух картинах снимался… Грандиозные совершенно люди! Думаю, лет через пять, если доживу, может, и допишу.
— Что мешает?
— Да мало времени! А письмо требует покоя. Мне говорят: «А ты наговори, и журналист тебе все напишет». Вот в это я как-то слабо верю. Потому что это уже не мой будет рассказ – не мои слова будут, не моя интонация.
— Нонна Мордюкова на любых обрывках бумаги, даже на салфетках в перерывах между дублями записывала интересные истории из своей жизни, и все складывала. Потом оказалось — готовая книга. Может, при дефиците времени так и надо писать?
— Правильно! Спасибо за совет! (Сергей Никоненко в 2020 году дописал и издал свою книгу мемуаров «Далекие милые были», — авт.).
«ПРИШЛОСЬ ВРЕЗАТЬ РЕЖИССЕРУ ПО ПЕЧЕНИ»
— У вас в кино более 200 ролей. Есть среди них самые дорогие и любимые?
— В 1967 году Сергей Герасимов снял меня в одной из главных ролей в своем фильме «Журналист».
Картина получилась очень мощная, главный приз завоевала на фестивале. Вот там я почувствовал, что, как актер, что-то уже умею. Очень для меня важны работы в фильмах «Красная площадь», «Парад планет», «Шестой», «Зимний вечер в Гаграх», «Завтра была война».
А как режиссер я очень люблю свою картину «А поутру они проснулись» по рассказам Шукшина, снятую в начале 2000-х. Я очень хотел это сделать, ведь благодаря Василию Макаровичу я стал режиссером.
— А бывало, что вы со съемок уходили, хлопнув дверью?
— Нет, такого никогда не было. Другое дело, что иногда напихаешь режиссеру как следует! (Смеется.) Как уйти со съемок?
Разве виноваты люди, которые с тобой бок о бок работают? Виноват какой-нибудь один администратор, если это касается быта.
Пожалуй, единственный неприятный случай был в Вене лет десять назад. Женя Стычкин, Коля Бурляев и я приехали сниматься в одном австрийском фильме.
Поселили нас в отеле в небольшой австрийской деревне. А рядом оживленная автомагистраль: машины круглые сутки – туда, сюда. Если окна – на дорогу, заснуть вообще невозможно.
На третий день Женя попросил режиссера переселить его в номер с окнами на тихую сторону. «Я не терплю капризы артистов! – заявил режиссер. — Вы у меня сниматься не будете!»
— Круто!
— Я как это услышал, говорю переводчику: «Не хера себе! Переведи-ка ему: если ты такого артиста как Женя Стычкин снимаешь с роли за то, что он обратился с нормальной профессиональной просьбой, то и я у тебя не буду сниматься!»
Вслед и Коля Бурляев говорит: «Я тоже не буду». Собрали все трое вещи и — в Вену! Зато перед вылетом город посмотрели, поели пирожных в знаменитой кондитерской «Захер». Жаль только, что в оперу на «Тоску» не сходили — ближайший спектакль был только через два дня.
— Вы востребованы были всегда. Даже в лихие 1990-е кинематографисты шутили: если за год вышел всего один фильм, в его титрах обязательно стояла фамилия Никоненко…
— 1996 год. На «Мосфильме» снималась одна картина — «Время танцора» Абдрашитова. И я там снимался! (Хохочет.) А что? Хорошая картина!
— А если серьезно? Вы не вошли ни в один черный список, любимы членами Политбюро, милиционерами, президентами. И главное – народом. В чем секрет?
— Работай честно – вот и все. Есть роль – надо отдать ей всего себя, даже, если потребуется, через «не могу». Другое дело, вы спрашивали, я бастовал или не бастовал? Одного режиссера пришлось ударить…
— За что?
— 1974 год. Незадолго до своей смерти Василий Макарович Шукшин собирался снимать фильм о Стеньке Разине, и свой сценарий к картине «Земляки» отдал своему однокурснику режиссеру Вале Виноградову.
А тот недавно за хулиганство отсидел в колонии года полтора-два. Вернулся. Ему никто бы снимать не дал, но Шукшин сказал: «Валя, бери сценарий, ставь свою фамилию.
Я позвоню, тебя примут на киностудии». И действительно Виноградову разрешили снимать. Но раз фортуна тебе улыбнулась – ты соответствуй хоть как-нибудь!
А он то ли мстительный был, то ли чересчур обиженный. Или может, жаба душила – ведь его однокурсники (тот же Шукшин, Тарковский, Митта) уже вовсю прекрасное кино снимали.
Я его перестал уважать еще раньше, когда на съемках в Нижнем Новгороде Виноградов попытался изнасиловать героиню – актрису Галю Ненашеву. Мы с Леней Неведомским встретили ее: Галя растрепанная, рыдая, бежит с лестницы…
Выяснилось, что он позвал ее на репетицию и начал приставать. Покарябал ей грудь, порвал платье, Галя еле вырвалась… Я еще тогда хотел его отлупить.
А здесь представьте ситуацию: на съемку важной сцены в «Земляках» прилетел Влад Заманский. Он приехал всего на один день, причем, добирался двумя пароходами, самолетом, поездом.
А Виноградов вдруг начал капризничать: «Я эту сцену снимать не буду. Я — голодный!» Покормили – опять отменяет смену. Я встал у него над душой: как так? Тут он вообще ахинею понес: «Мне понравилась девочка в съемочной группе.
Если поладим с ней, тогда снимем». Я администратору говорю: «Ну-ка подними его». Тот поднял. Я ему в печень – бах! «Ты вообще не имеешь морального права снимать такой материал шукшинский!»
Я сам развел всю ту мизансцену с Владом Заманским, а Виноградову сказал: «Говори «Мотор» и больше, гад, ни слова!» Он шепчет: «Мотор!» (Хохочет.) Хотя не без способностей был режиссер, но вот… Подонок!
С. Никоненко и Наталья Гундарева в фильме «Зимний вечер в Гаграх», 1985 год
СВАДЬБУ СЫГРАЛИ В ДЕНЬ ВЗЯТИЯ БАСТИЛИИ
— Сергей Петрович, не раз приходилось слышать от советских актрис о домогательствах режиссеров и чиновников Госкино, о том, как после отказа их в отместку годами не снимали. Неужели такое могло быть?
— Я знаю, что поклеп совершенно, когда подобное говорят про Герасимова. Якобы он Мордюкову запретил снимать, когда она замуж за него не пошла. Нонна же у всех его учеников снималась – у Юрия Егорова, например, в «Простой истории».
И потом… Влюбился человек, поехал свататься. Мне Нонна сама рассказывала, как это было. Ее мама говорит Герасимову: «Ну куда тебе жениться? Ты же лысый уже!» А что такое по нынешним временам 20 лет разницы в возрасте? Всего-то сорок лет мужику!
Что касается других… (Пауза.) Трудно сказать. Марина Ладынина не снималась. Ну а что она могла еще играть без Ивана Александровича Пырьева?
Другое дело: она привыкла, да и зритель привык, что она только у Пырьева. Орлова – только у Александрова… Допустим, мстит тебе один режиссер, но есть же другие.
— То есть, по-вашему, главное – талант?
— Конечно же!
— На днях показывали документальный фильм о Людмиле Ивановне Хитяевой. Вы там такие красивые и теплые слова о ней говорите…
— Влюблен был! Подарки ей дорогие дарил.
— То есть на полном серьезе ухаживали?
— Хе! Стихи читал.
— Свои?
— Свои у меня бездарные. Зачем же я буду читать свои, когда лучше меня Пушкин написал.
— Я недавно общался с вашей второй женой – модельером Евгенией Соловьевой. Она наговорила в ваш адрес кучу комплиментов.
— Ну дай бог! Я читал в «Караване» ее интервью под названием «Я ушла от Никоненко, потому что…» И это правда — ушла ОНА! Она влюбилась, пришла ко мне и честно призналась: «Сережа, я полюбила другого человека!»
Я говорю: «Умница! Молодец, что ты мне первому сообщила. Как мне это ни тяжело, я это переживу, но я тебе очень благодарен. Поэтому пойдем, подадим заявление!»
Помню, стоим в ЗАГСе, Женя спрашивает: «А что писать в графе «причина развода»? «Ты же мне сама сказала: «я полюбила другого человека». Вот так и напиши! С этим разводят сразу».
— У вас в юности была слава на редкость любвеобильного мужчины. Тем не менее, красавицу Катю Воронину вы брали как Бастилию – штурмом… Как определили, что именно она — ваша судьба?
— Екатерина самая недоступная была! Я во ВГИКе учился уже на режиссера, а она – на курсе Бориса Бабочкина — на актерском. Красавица была писаная, кто только к ней не подкатывал.
Но нравом очень строгая — из старообрядческой семьи. Крепость! А мне всегда нравились недоступные девочки. Целый год мурыжила! И стихи читал, и в театры приглашал. Ни в какую!
Но через год не устояла-таки перед моим обаянием. Получилось очень символично: мы сыграли свадьбу как раз 14 июля — в День взятия Бастилии.
— Вы сняли немало замечательных картин, но свою супругу снимали не часто…
— Это вы так считаете! А помню, первый зампред Госкино Павленок, посмотрев одну из моих картин, где главную роль сыграла Катя, даже упрекнул:
«Однако любите вы, режиссеры, своих жен снимать». На что я сыронизировал: «Наверное, это неправильно! Давайте снимать ваших». Он очень оскорбился.
Катя у меня сыграла в фильме «Елки-палки», в «Трын-траве», в «Кораблях пришельцев». Хотя, бывало, обижалась, если подходящей роли для нее не оказывалось.
И при этом я никогда не протежировал ее нигде, не ставил режиссерам ультиматумов: мол, не буду сниматься, если не дадите роль жене.
«НИКИТА МИХАЛКОВ – ЖЕЛЕЗНЫЙ ЧЕЛОВЕК»
— Ваш сын Никанор пошел по вашим стопам, стал режиссером. Как думаете, есть шанс, что скоро он нас всех приятно удивит?
— Надеюсь! Знаете, это ведь тоже – как повезет. Дело случая! А сегодня это особенно. Но пока главное достижение Никанора в том, что он подарил нам внука, которого назвали в честь моего отца, Петром. За это я ему уже очень благодарен!
— У Валентины Ивановны Теличкиной, с которой вы снимались в «Журналисте», недавно в Доме кино была выставка живописи… Если не ошибаюсь, вы ведь тоже неплохо картины рисуете.
— Уже не рисую. Не-ког-да! Ну если Валентина Ивановна – обеспеченный человек, она может себе позволить рисовать, то я должен обеспечивать семью. А семью я обеспечиваю! Покушать надо, надо заплатить за няню, за английский, за теннис…
— А Никанор Сергеевич?
— Участвует столько-поскольку Никанор Сергеевич! Но все равно все лежит на мне.
У Никанора другая семья. У нас беда же: Вера, мама моего внука, умерла в 29 лет от рака мозга. Изумительная была девочка!
Лучшие врачи не смогли спасти. Теперь Петя с нами живет, а внучка Катя (я их называю Петр Первый и Екатерина Вторая) – в новой семье сына.
— Когда-то Станислав Говорухин на вопрос о секретах своей физической формы честно признался: «Выпиваю, курю, ем всё, что нравится. Вот и весь мой «здоровый» образ жизни». Если переадресовать этот же вопрос вам…
— Секреты физической формы? К счастью, природа подарила мне хороший «обмен вещей», как говорил «всесоюзная баба Яга» Георгий Францевич Милляр. Бывает, и выпиваю.
Но никогда не злоупотреблял этим делом. Просто я рано понял, что у слона и у соловья – разные дозы. Да и наглядный пример был у меня, извините – Никита Михалков!
Который, как бы с вечера ни загулял, как бы весело не было, но в семь утра как штык вставал, делал зарядку, шел под душ… Никита говорил: «Не можешь, значит, с вечера не надо баловаться!» Ничего лучше не придумаешь – делай как он, и все. Железный человек!
